Ольга Квасневская Андрей Батурин – Председатель Совета композиторов и музыкальных деятелей Ассамблеи народов Евразии, член Союза композиторов России, серьезный музыкант и общественный деятель.
Андрей согласился поговорить о своих планах и перспективах развития возглавляемых им организаций. Его деятельность на протяжении многих десятилетий связана с общественной жизнью страны и музыкой. Это сочетание видов деятельности Андрей считает достаточно комфортным и вполне приемлемым. С чего начинал Андрей Батурин. Какой путь он прошёл прежде чем занять высокие посты в мире музыки и творчества.
Андрей, расскажите, более подробно о Вашей работе в Евразийском Совете композиторов и музыкальных деятелей. Какие цели и задачи Вы ставите перед собой.
А давайте про Совет композиторов мы потом поговорим. Совет композиторов, Союз композиторов – это организация, которая должна работать на композиторов, должна обеспечивать социальную составляющую, бытовую, творческую которая должна выполнять весь перечень целей и задач для обеспечения правильного функционирования композиторов, проживающих на той или иной территории.
Расскажите пожалуйста о себе.
Вы знаете, я вполне могу считать себя послевоенным ребенком. Мои родители простые советские люди, пережившие войну. Бабушка все годы работала в тылу, а мама была типичным ребёнком того времени. Она родилась в 1935 и помнила и переживала так же, как и взрослые.
Я воспитался человеком, увлекающимся, и всегда заражался какими-то новыми идеями и очередными путями развития. Когда мы заканчивали школу, услышали «Битлз». Тут же мы захотели на них походить, создавали вокально-инструментальные ансамбли, выпиливали гитары из фанеры. Это было нам страшно интересно, мы ловили огромный кайф от этого.
Потом я понял, что надо изучить музыкальную электронику, и мои друзья музыканты заманили меня в Московский Радиоаппаратостроителтный техникум, потому что тогда не было усилителей, и мы решили их собирать сами, как и гитары. На нашу радость там уже оказались первопроходцы, мой хороший друг Леша Глызин – легендарный российский артист. Но его к тому времени видимо то ли отчислили, то ли он сам ушел и ниша студенческого ВИА была свободна. Мы активно начали развивать вокально-инструментальное движение. У нас создалась группа «At home», я не знаю до сих пор, что это значит.
У себя дома.
Мы активно играли на всех танцульках. Электронику я забросил потому что понял, что к сожалению, пользы будущей российской аппаратуре от меня никакой, хотя я здорово поднаторел в игре на гитаре и крика в микрофон. Больше никаких усилителей, никакой большой аппаратуры. Я понял, что надо идти учиться музыке. Но пошёл сначала в армию. В армии тоже я попал в творческие единицы, вокально-инструментальный ансамбль Тихоокеанского флота. Мы там были в полном почёте, мы играли «Deep purple», «Led Zeppelin» на английском языке, чудовищные для простого зрителя произведения, а нами очень любимые. Выступали на элитных вечеринках. Мне сейчас дико вспоминать, как бедные офицеры, высший комсостав, допустим Тихоокеанского флота мог танцевать под такую музыку. Но представляете какой праздник был в роте, когда мы приезжали с банкетов и привозили огромные пакеты недоеденной еды, которая для служивых матросов была в то время в диковинку.
Играя уже на гитаре практически весь модный западный рок репертуар, я поступил в училище им. Октябрьской революции, где решил улучшить и разнообразить свои возможности игры на гитаре. И там я стал цыганом. Я познакомился с замечательным музыкантом Николаем Иванычем Эрденко, который увлек меня бесшабашной цыганской удалью, душевными переливами и я поступил в Москонцерт на работу гитаристом ансамбля “Джанг”. Там меня закружила и понесла лихая кочевая жизнь. Меня называли голландским цыганом. Я познакомился с виртуозом семиструнной гитары, великим дядей Серёжей Ореховым, выдающимся цыганским гитаристом, с которым мы даже играли вместе. Потом на основе этого я ударился в испанское, на акустической гитаре, и научился играть почти как играл Эл Ди Мео́ла или Пако де Лусия. Потом замечательный музыкант Виталий Любезнов стал собирать группу “Зеркало” для композитора Владимира Мигули и я проникся Володиным творчеством и через некоторое время мы доблестно запели и заиграли “Траву у Дома и Аты Баты шли солдаты”. Потом я познакомился с прекрасным композитором Игорем Крутым и начинающим певцом Александром Серовым, уже собирался работать с эти великим тандемом, но любовь к инструментальной музыке, джазу перебила все, когда саксофонист и композитор Алексей Козлов пригласил меня работать в новый состав команды “Арсенал” и я кинулся туда. Это была настоящая школа жизни, работы, ответственности которую я прошел до 1987 года. Безусловно там я улучшил свое мастерство игры на гитаре и начал подумывать о сольной карьере. Но однажды, на концерте Юрия Антонова в театре Эстрады я повстречал молодую певицу Екатерину Семёнову на которой я доблестно женился, совершенно по любви. Она необычайно талантливый человек. Мы работали много вместе. И тут меня пробило новое откровение – я решил начать сочинять песни. На этом поприще я совершенно не преуспел, хотя познакомился со всеми выдающимися композиторами и поэтами, пытался родить шлягер, мучал Семенову своими творческими изысканиями, надо сказать она все это сносила и терпела, хотя ей надо было мне сказать, что все это хрень собачья, но видимо эта работа и добила наши отношения. Не выдержав напора моего песенного творчества, через 9 лет мы развелись. Это было тяжело, трагично, я наделал кучу глупостей, но чисто по неопытности, поэтому, каюсь, но это был первый развод в моей жизни, причем при наличии ребенка. Как говорит Семенова я делал, что-то не так. Как мужик я соглашаюсь и извиняюсь, но ее болезнями, про которые она активно делится на ТВ, я за свои 59 лет ни разу не болел. Вот такой интересный факт. Гордится этим или сожалеть – не знаю.
Скажите, а вот когда Вы продюсировали Екатерину Семёнову, она была на виду. Потом её стало меньше и меньше.
Она не очень любила работу. Работа для нее больше было дело вынужденное и крайне обременительное. Вы же видите, как держатся наши артисты, которые из того века: Аллегрова и Пугачёва, Лещенко, Винокур. Они уже тогда были серьёзными бизнесменами. И из-за этого, плюс недюжинный талант, сегодня они не потеряли никаких позиций. Екатерине это было не нужно, она хотела спокойной семейной жизни, которую и получила, выйдя замуж за Мишу. Наверное, ей это нравилось, ей этого хотелось, потому что иногда мне её приходилось заставлять работать, так как есть такое понятие – ответственность. Хотя было время, когда можно было заработать очень много денег. Многие артисты этим правильно воспользовались. Они эти деньги заработали, они их куда-то вложили понимая, что это время вечно не будет. Ты не будешь вечно популярным и не будет того беспредела, который был в 90-е годы, а тогда был финансовый беспредел. Люди получали деньги мешками. Это естественно быстро прекратилось и те, кто этим распорядился умно у них всё сейчас в порядке. А ей, наверное, не очень нужна была эта сцена.
А вот Вы говорили Катя что-то рассказывает о Вашей совместной жизни.
Ну дай ей Бог здоровья. Здесь нужно только понять и простить, потому что чего бы она не рассказывала, я ничего опровергать не собираюсь, хотя там есть достаточно странные вещи. Но это телеканалы, денежка на черное небольшая, а деньги, как говорится, никогда не бывают лишними.
То есть то что она рассказывает – не правда.
Ну конечно там что-то есть для пиара наверняка. Это подогревает интерес к её персоне.
Я прочитала информацию, что Вы с сыном не общаетесь, с внуком тоже.
Нет ну почему. С внуком я действительно общаюсь редко. Так как я пока еще активно работающий будущий пенсионер. Сын появляется, когда ему надо и так же исчезает. Он хороший добрый мальчик, хотя уже взрослый дядя. С учетом маминого влияния, мне не удалось сделать из него себе подобного, как мне казалось, правильного человека и я полностью отпустил его на вольные хлеба. Хотя изредка пытаюсь при возможности его воспитывать.
Это нормально.
А что у Вас сейчас в личной жизни.
Сейчас я женат. Жена домохозяйка. У меня есть дочь – Алёна, 20 лет отроду, которая учится в Российском Государственном Университете народного хозяйства и государственной службы. Я думаю, что у меня всё нормально, как у простых людей, всё тихо-спокойно.
В интернете пишут, что Вы не женаты.
А, ну в интернете пишут…
Я ничего не читаю, и те, кто пишут они это придумывают сами. Это же помойка, а там должно быть все.
Хорошо, про семью мы немного поговорили, расскажите о Вашей карьере. Каким дальше было Ваше развитие.
После развода с Семеновой я открыл для себя новый творческий уровень – это музыка в кино. Это большой оркестр, это волшебная палитра неповторимых чувств, которые я не мог выжать из своей гитары, какими бы примочками я ее не оснащал. Я активно писал музыку к кино, но вдруг жизнь совершила еще один резкий поворот. Мне предложили выдвинуться в Депутаты районного совета. Это было совершенно неожиданное дело, но проникшись временем перемен, тяготами и лишениями советских граждан, я сподобился выдвинуть свою кандидатуру на место защитника и спасителя всех угнетенных и, о боги, меня выбрали! И я начал двигаться дальше, разбираясь и познавая систему работы в городе Москве, совершенно на общественных началах, получая деньги лишь за счет написания музыки к кино и песенных шедевров 90-х. Потом, заматерев и забронзовев, я перешел на другой уровень и у меня начался очень интересный период в жизни, когда мне удалось поработать в системе Правительства Москвы. Это работа закалила меня как личность. Я не стал таким меркантильно-жополизом, как некоторые творческие люди ведут себя иногда. Я научился ценить слово, принимать решения и нести ответственность за принимаемые решения. Это было время становления московского местного самоуправления и исполнительной власти.
А с кем Вы там работали.
Мы работали и созидали, когда мэром был Юрий Михайлович Лужков, Валерий Павлинович Шанцев, прекрасная Людмила Ивановна Швецова, Владимир Иосифович Ресин. У нас были прекрасные префекты здесь в САО: Владимир Иванович Объедков, Михаил Тимофеевич Дёмин, Петр Павлович Бирюков Юрий Анатольевич Хардиков, Олег Митволь. От работы было какое-то общее удовольствие. Кого-то спасали, кого-то вели вперёд, строили, ломали, воспитывали. Сейчас система чуть-чуть поменялась. Жизнь же идет вперед. И каждому времени свое. Сейчас система единоначалия, нижестоящие постоянно отчитываются перед вышестоящими, а все структуры исполняют их решения. А когда я работал, была возможность взять ответственность на себя.
То есть Вы были в статусе депутата.
Да, я был депутатом, руководителем муниципального образования. И по истечению времени я решил покинуть эту работу, потому что понял, что состарюсь и поседею на этой работе.
А как вам удавалась это совмещать с музыкой?
Удавалось еще как. Ведь я все время проводил среди людей, о существовании которых, иные композиторы надомники даже не догадываются. Как же далеки они от народа! После завершению моей работы на благо москвичей, у меня было много предложений пойти выше по иерархической лестнице государственной службы, но я понимал, что потеряю самостоятельность, расстанусь с профессией, лишусь семьи и уже не смогу быть композитором – певцом человеческих душ. Но так как за 17 лет работы, я в совершенстве познал тонкости и толстости функционирования органов власти, после увольнения у меня отбоя не было от предложений от различных коммерческих структур. Я был советником президента того, советником президента сего.
Я кстати до сих пор могу бесплатно раздавать много советов. Даже иногда подшучиваю, что я мог бы открыть такое бюро советов. Могу дать полезный и реализуемый совет на любую тему, какую меня не спроси. Сейчас я являюсь экспертом по молодежным социальным проектам. Советы по жизни дам, я уже взрослый человек – 58 лет, в любой жизненной ситуации разберусь. Ну и по хозяйству городскому, по работе в городе могу. Поэтому если это бюро советов перевести ещё в платную составляющую, то можно и жить.
Новая бизнес идея.
Идея сама по себе не плохая. Многие спрашивают о разных вещах. И я так понимаю, что они быстро удовлетворяются и пользуются моими ответами.
И всё-таки вернёмся к Вашей деятельности в музыкальной сфере.
В 2014 году я пришёл в Союз композиторов России. Где на тот момент был председателем Владислав Игоревич Казенин – замечательный композитор. Мы с ним решили принять программу развития Союза. Мы поняли, что так жить нельзя, что нужно заниматься вполне конкретными вещами. Обнадёжили наших композиторов. Владислав Игоревич ушёл неожиданно, через 4 месяца после этого. Но мы начали, несмотря на то что у нас не было председателя, потихоньку работать. В прошлом году Союз избрал другое направление. Потому что художники считали, что художник должен быть более свободным. Мы всё-таки их как-то пытались систематизировать, что-то планировать. Делать какую-то систему, потому что сейчас к сожалению привлечение денежных средств, финансирования бюджетного, в том числе, невозможно, без каких-то этапов планирования, организационных форм. Но тогда это члены союза не воспринимали им нравилось жить вольготно и каждый охранял свое болото. Пусть маленькое, сомнительного качества – но свое. Хотя нравилось жить – это понятие относительно. У них достаточно мало денежных средств. Из них никто не работает по профессии. Нет такой профессии композитор. Они вечно бегают и разыскивают возможность заработать любым путем.
Те, кому везёт в композиторском деле, те кто у нас являются корифеями, но они тоже не очень то готовы уступать место другим свои собратьям. «Родная рубашка всегда ближе мне, и я буду делать всё, чтобы эти заказы, эти деньги были мои», конечно это так было. А вот сейчас все задумались. Так жить нельзя. И даже сейчас о чём мы говорили три года назад, сейчас повторяют все выдающиеся музыканты, все выдающиеся педагоги, профессора, ректора учебных музыкальных заведений. А тогда они просто крутили пальцами у виска и скептически относились к нашим проектам. Тогда они говорили нет, ну зачем! Тогда они нас не слушали, а когда наши молодые композиторы задали вопросы Президенту на Тавриде, Президент их поддержал. И тут все включились. Все наши идеи, все наши планы теперь реализуют и другие люди, не одни мы. И в этом я вижу большой положительный момент.
Хотя говорят некоторые: вот, Батурин не заканчивал консерваторию. Ну у него ж нет консерваторского образования! Ну и что? И хрен с ним! Хотя я сам считаю, что оно мне необходимо, я много потерял. В то время я был рок звездой, они даже не знают, что это такое и мне как-то все эти консерватории были не нужны. Мы получали огромное количество денег. Это со временем начинаешь понимать, что что-то было необходимо и сейчас я параллельно наверстываю упущенное.
Почему меня не любят композиторы-снобы? «У него музыка простая.» Но эту простую музыку играют. Ее слушают. Ее не отрицают. У меня есть свой зритель. И чужого зрителя мне не надо. У меня есть много заказов, в том числе из разных стран, где ещё ценят Русскую музыкальную культуру, где нет такого извращенно современного отношения к своим авторам. Там нас считают потомками великих композиторов. Они не судят: вот это музыка сложная я её играть буду, а вот эта простая я её играть не буду. Люди лучше слушают простую, мелодичную музыку, оркестру играть её легче. Хотя я считаю, что вершина авангардной музыки – это огромного таланта музыка, чтобы через какие-то сложные приёмы и оригинальность можно донести до зрителя какие-то простые и понятные вещи и чувства.
Меня очень интересует работа Совета композиторов, это будет и для читателей интересно.
Я могу рассказать про основную задачу. Я буду рассказывать на примере Союза композиторов России про работу Евразийского Совета. В европейских странах, ситуация чуть-чуть похожа, хотя она гораздо лучше, то есть там произведения современных композиторов исполняются. У нас они практически не исполняются. Они редко входят в репертуар симфонических оркестров. Редко входят в репертуар филармонических. Композитор сам добивается исполнения своего произведения. Где-то заплатит за это деньги, продаст сам билеты, сам нагонит публику, потом сам ещё накормит и напоит. Это конечно неправильно. Наши коллеги благодарны нам, за то, что мы начали это движение.
Вы занимаетесь организационно-административными вопросами, я правильно понимаю?
Общим руководством. Поэтому 3 года, у меня не было даже времени закончить 4-ю симфонию, которую я писал. Но сейчас я пополняю репертуар мировых оркестров новыми произведениями.
А кто из современных композиторов на Ваш взгляд наиболее значимы?
Владимир Чернов – замечательный композитор, Вам это имя ничего не говорит, Вы знаете Чайковского, Шостаковича, Свиридова. А я вот говорю – Владимир Чернов замечательный русский академический композитор, продолжатель лучших русских традиций в музыке. Михаил Бронер замечательный композитор, Ефрем Подгайц, Александр Клевицкий, Олег Галахов. У нас есть огромная плеяда, её можно повторять без конца, но самое страшное то, что зритель не знает этих фамилий. И зритель не идёт на эту музыку в филармонии, если написать афишу. Ещё самое страшное, что и оркестрам то гораздо выгоднее играть произведения Моцарта, Гайдна, Бетховена известные, которые на слуху, зная, что они привлекут любителей музыки. Они получают несколько бонусов – они не учат новые произведения. Можно один раз выучить и играть сто лет. Они вывешивают афишу, с этими великими именами и зритель на это идёт, потому что зритель нуждается в хорошей музыке. Он ждёт хороших мелодий. И третье – это то, что не надо платить авторские композиторам, потому что они уже давно ушли. А мы говорим: ребята надо играть современных, у нас есть такие люди. Мы теряем огромный пласт русской музыкальной культуры, начиная от развала Советского Союза и до настоящего времени. Молодой композитор – Тихон Хренников младший, который руководит у нас молодёжным отделением Союза задавал вопрос Президенту РФ: а может быть как-то квотировать исполнение современной музыки. На что Президент мудро сказал: как же мы будем заставлять играть определённую музыку, а какую-то запрещать. В любом случае мы сейчас создаем экспертный совет в области академической музыки – это наша главная задача. Экспертный совет отслушивает все новые произведения, которые создаются молодыми и пожилыми композиторами не зависимо от возраста. В экспертный совет входят мэтры нашей академической музыки, дирижёры концертирующих симфонических оркестров, которые работают круглый год, входят директора филармонии, которые рекомендуют к исполнению своим оркестрам те или иные произведения. Это даёт возможность нашим композиторам получать авторские, как гарантированный доход от их творчества. Плюс мы имеем возможность заказывать композиторам различные произведения, которые сами считаем правильной тематики и которые мы потом поддерживаем гастрольно. Как вот, например, тот же Тихон Хренников младший написал сейчас симфонию «Сталинград», на которую на следующий год расписаны все премьерные выступления где Тихон будет дирижировать. Так же сейчас у нас Алексей Лагунов пишет оперу на стихи Влада Маленко «Контробасни». Лёша Черноков написал замечательную оперу «Вещий сон» по мотивам Бородинского сражения – это один из результатов нашего проекта Молодая опера. Мы собрали экспертные советы из видных деятелей оперного искусства, директоров оперы и балета, каких-то продюсеров, артистов, исполнителей и сказали, что надо продолжать традиции русской оперы. Сейчас её нет. Либо переставляются старые произведения, либо ставятся совсем какие-то иностранные произведения, но у нас есть замечательные традиции. Мы поддерживаем пока молодых композиторов. Надеюсь, что и взрослые композиторы то же будут работать в данном направлении. Поэтому наша задача обеспечить композитору полностью комфортные условия, что бы он был востребован. Что бы на эту музыку брали играть артистов, что бы зритель покупал билет на того или иного композитора. Это мы считаем важной задачей.
Расскажите о Ваших увлечениях.
Я написал музыку к более чем 40 кинофильмам. Порядка около 200 песен, но это мне быстро наскучило и в них я действительно не преуспел. Я их писал, потом потерял интерес.
Я человек увлекающийся. Мне интересно стало играть на гитаре – я стал гитаристом. Я сейчас могу поднять много записей, где написано, что Батурин чуть ли не великий гитарист. Как я там тогда лихо заливал конечно! По нынешним меркам я не великий гитарист, этим надо всё время заниматься. Потом захотел снимать кино, мне стало интересно. Я стал встречать интересных людей. Я снял фильм «Испанец» о своём друге испанце Хосе Марии Браво. Он был в прокате, шёл по телевизору. Спасибо Министерству культуры, оно поддержало. Первую музыку я написал к фильму «Классик» Георгия Шенгелия – это мой первый режиссер. Это как первая любовь в жизни. Как рассказывает музыку Георгий Шенгелия, ни рассказывает ни один композитор, тем более современный. Я начал писать симфоническую музыку. Понял вот оно моё! В песне всё-таки зависит многое от слов. Слова вас иногда наталкивают на какие-то банальности иногда отталкивают от чего-то. В симфонической музыке есть оркестр с огромной палитрой инструментов, которые выражают весь спектр человеческих чувств, и ты стараешься всё это передать и если зритель это понимает, а я вижу это во время концерта, то я получаю от этого огромное удовольствие. Это моё. Я понял, что уже не могу в 50-лет скакать козликом и трясти гривой. Я всё-таки понял, оркестр – это для меня всё!
Расскажите о тайном.
Всё тайное рано или поздно становиться явным
О тайном. Вот сейчас мы, даст Бог, снимем фильм «Преступление и наказание». Очень сложная тема и это мне очень нравится. В плане ещё два кинофильма, хотя я не сумасшедший кинопродюсер, выбираю то, что считаю актуальным во времени и мне интересно это реализовывать. Спасибо Министерству культуры за поддержку. Я надеюсь, что сейчас всё-таки мы выработаем механизм – это будет не быстро, по работе и обслуживанию российского композиторского сообщества. Добьём все наши контакты особенно в рамках евразийской национальной программы поддержки композиторов. У нас все евразийские композиторы начнут исполняться. Они у нас мы у них. И все композиторы разбогатеют и будут жить в Подмосковье на Рублёвке. Я надеюсь наступит такое светлое время.
Наверное, будет такой отдельный композиторский городок.
Да мы построим отдельный композиторский городок. Я надеюсь, что молодые композиторы будут создавать хорошие произведения. Что люди будут любить друг друга, уважать, ценить. Творческие люди очень специфичны. Я опять же повторю, что Бог меня миловал, я избежал вот этой вот участи стать таким как они. Хотя может быть в этом есть плюс – быть таким как некоторые мои коллеги. Они друг друга любят, они друг друга поддерживают они друг в друга играют и исполняют. Они целуются нежно при встрече, хотя целуемся мы все, но результаты от этих поцелуев бывают разные.
Так какие же результаты?
Ну разные. Какие-то блага может быть они добывают. Я рад, что я иду своим путём, я ничего не придумываю, ни лукавлю. Многим не нравится, что я вот с кем-то работаю, с кем-то не работаю. Ну потому что, когда я вижу, что нет толка от человека, зачем тратить бесцельно время.
Даже если он хорошо целуется и обнимается?
Да, даже так! Просто жизнь настолько коротка, очень хочется много успеть, а так как я человек разносторонний, хочу попробовать и то, и это. И туда поехать и здесь композиторов объединить и накормить их и напоить, и спать уложить, в хорошем смысле этих слов!
Хочется потратить время не зря в этой жизни.
Это хорошо, это правильный посыл.
А Вы занимаетесь вообще благотворительностью?
Смотря что считать благотворительностью. Благотворительностью человек не может заниматься постоянно – он умрёт от голода. Конечно мы занимаемся благотворительностью, особенно сейчас, когда у нас в России год добровольца. Огромное волонтёрское движение. Я могу сказать, что наши, особенно молодые композиторы являются волонтёрами. Они принимают бесплатное участие в концертах в детских домах, и в различных диспансерах для пожилых людей. Мы принимаем участие во всех молодёжных форумах. Наши оркестры, наши композиторы наши музыканты создают произведения и исполняют их совершенно бесплатно. Они понимают, что та политика, которую сейчас ведёт президент Путин, направлена на возрождение творчества, на поддержу творческой молодёжи, на воспитание поколения, которое уважает свои традиции, которое помнит, что было сделано хорошего раньше, которое опирается на это и создаёт что-то новое на этой базе. Мы считаем это чрезвычайно важным. Поэтому мы благотворители и мы волонтёры в первую очередь – особенно композиторы, которым звонят «ну пусть кто-нибудь из композиторов приедет к нам выступить». За это же надо заплатить. Вы можете – нет? Просим бесплатно. И всегда композиторы отзываются. Но иногда я начинаю говорить, что ребята, композитору тоже надо что-то есть. И пока их не играют столь много, что они могут что-то получать от авторских или отчисления от своих грампластинок им надо что-то обязательно платить за то, что они работают в жюри, за то что, они создают какие-то произведения и люди начинают привыкать к этому и идут навстречу. Поэтому мы безусловно волонтёры особенно в год добровольца. Мы создали очень много произведений бесплатно, которые исполняются для всех.
Автор Квасневская Ольга
Фото Михаил Трофимов
